Без категорії

Всем привет из украинского Харькова, вы с Анатолием Лазаренко и прежде всего я хочу поблагодарить общественную организацию Магурка-Тринар из Верховины, подарившей (в моем лице) Дереву Воли этот замечательный микрофон Sennheiser. Теперь, надеюсь, мой звук не будут сравнивать со звучанием советской проводной радиоточки ( в Украине ласкательно называемой “брехунець”) и зрителям станет легче воспринимать инфу.
Сегодня я хотел поделиться интересным и сильным аргументом, отбивающим нашим северо-восточным соседям желание продвигать идею об “украинском диалекте” “великого и могучего” языка, о его будто бы у нас здесь “ополячивании” и так далее.
Он не очень прост, потому вот как он возник. В 1972 году первую половину сентября мы, первокурсники МФТИ провели “на картошке” под Серпуховом. На фото морковка, как было в следующем году, но это не принципиально, правда?;-) Заодно и знакомились – кто, откуда. И был у нас в группе москвич, по внешнему виду – рафинированный интеллигент, даже в колхоз приехал, кажется, в пиджачном костюме, Виць Ваааровский, как это у него звучало. Узнав, что я из украинской Балаклеи, он спросил как-то перед сном на всю палату пионерлагеря, где мы жили:
-Толик, а как по-украински будет
“Паду ли я стрелой пронзенный, иль мимо просвистит она”? Правда ли, что будет “Чи я впаду дрючком пропертый, чи мимо прошпандерит он? Гы-гы-гы”… Позже, когда он частенько брал у меня списать задание по физике или матану, в лингвистику его не тянуло. К тому же начался еще и английский, а Физтех, как известно, звали “инъяз с техническим уклоном”: две-три пары, кажется, на неделю. Группы по 5-7 человек, чтобы никто не ушел неопрошенным. И, в частности, модальные глаголы со всеми их оттенками – желательности, допустимости, обязательности и так далее.
Для украинца английская конструкция have to + глагол как обозначение необходимости соответствующего действия не вызывает никакого удивления: у нас глагол иметь с инфинитивом имеет тот же смысл долга, как видите, Гугл-транслейт не даст соврать: если я должен идти – ну, пойду, что поделаешь…:)
Кто-то из россиян в нашей группе возмутился таким “извращением”, ведь для россиян have to + глагол звучит абсолютным вывертом – попробуйте сказать россиянину “я имею идти или работать” – он совершенно ничего не поймет. И Google-транслейт тупо будет последовательно переводить каждое слово, смотрите, не пытаясь откопать здесь какой-то смысл.

Не надо быть большим лингвистом, чтобы заметить: базовые, старейшие глаголы – такие как быть, иметь, есть и некоторые другие почти во всех языках спрягаются неправильно просто потому, что появились, вероятно, до любой грамматики. То есть конструкция типа have to + инфинитив очень древняя и поэтому никак не может быть впихнута в локальный диалект никаким (даже собственным:) генштабом 🙂
Соответственно, когда я предложил Вите или кому-то еще, кто радостно загыгыкал “пропертому дрючку” объяснить этот парадокс “великого и могучего” – в ответ получил нечленораздельное бормотание. Тогда я еще не знал, что абсолютно та же история с немецким, испанским, французским… – у всех трех, как видите, глагол “иметь” + инфинитив глагола означает необходимость выполнения соответствующего действия. У французов “авуар” совсем уж непохожим на себя при спряжении становится, поэтому я его немного подробнее расписал. “Вы будете смеяться”, но и в польском, и в белорусском та же история.
Хотя чего смеяться, если и они европейцы, родом из Великого Княжества Литовского. В Европе же к собственности относились серьезно и бережно: землю надо пахать, скот – кормить, дом – строить и чинить. Это вам не Орда, где хан или царь в любой момент не только собственности – жизнь может лишить, и где долг один: не гневить его и бояр. Если до 1861 года 90% населения по существу не имело собственности, потому что само было чьей-то собственностью, откуда бы взяться в языке понятиям обязанностей, связанных с собственностью?
Короче говоря, простая и давняя конструкция (для примера в украинском хватит 7 букв – “я маю йти”:), которую мы легко увидели в полдюжине европейских языков, отсутствует в русском…
Вот бы еще найти логическое объяснение полной омонимичности русских глаголов “есть” в значении поедать и “есть” в значении быть чем-нибудь или где-то существовать. Это от систематического недоедания или как? Вот в белорусском первое – “єсьці” (принимать пищу), а “ёсць” – значит есть у меня. То есть, также, как и в украинском – существенно разные “”щось їсти” и “щось є”. К чему бы это? Кто знает – пишите в комментариях, пожалуйста. Спасибо за время и внимание, до встречи в эфире!

К 100летию издания – самое время! (взято из https://anatolazarenko.livejournal.com/4085.html , опубликовано 03.03.2011 для подготовки зревшего второго Майдана:-)

О ЦИКЛАХ ВООБЩЕ: 

( из  www.humanities.edu.ru/db/msg/49655, но ссылка в 2023 уже не работала 🙁 . Притащил

свой домен, пока и anatolazarenko.livejournal.com не прикрыли 🙂

Линк на интерактивный график солнечной активности (вверху – его скриншот от 29.08.2023 с захватом одного только предыдущего, 24го цикла) https://www.swpc.noaa.gov/products/solar-cycle-progression. 25й в полтора-два раза обгоняет прогнозы, выскочив сильно за 100. Много это или мало? В феврале и октябре 1917 было 120, хотя между ними (в августе и сентябре) аж за 200 уходило, см. ниже:

” Более или менее длительные исторические события, продолжающиеся в течении нескольких лет и получающие решительное проявление в эпоху максимума солнцедеятельности, а также сопутствующая этим событиям эволюция идеологий, массовых настроений и пр., протекают по всеобщему историческому циклу, претерпевая следующие ясно обнаруживаемые этапы:
I период минимальной возбудимости
II нарастания
III максимальной
IV падения
Эти четыре этапа (назовем их периодами) стремятся быть вполне одновременными с соответствующими им эпохами солнцедеятельности: минимумом пятен, нарастанием максимума, максимумом и убыванием максимума с переходом в минимум. Как известно, переход от минимума к максимуму солнцедеятельности совершается несколько скорее, чем переход от максимума к минимуму т.е. пятнообразование возрастает быстрее, чем угасает.
На оснований соображений, изложенных в п. 5, мы нашли возможным каждый исторический цикл, синхроничный солнечному циклу, разделить на 4 периода, причем приняли:
I. Период минимальной возбудимости равным 3 годам.
II. наростания 2 
III. максимальной 3 
IV. падения 3
Произведенный нами за 500 лет (с XV по XX в.в.) по указанному ранее методу статистический учет событий всемирной истории показал распределение их по 4 периодам цикла, а именно:
в I периоде цикла (3 года) имеют начало 5% всех историч. событий
II (2 года) 20% 
III (3 года) 60% 
IV (3 года) 15%
Таким образом, в один год I-го периода цикла имеют начало 1,7% всех историч. событий.
II-го 10% 
III-го 20% 
IV-го 5%”

*****
Конкретно характеристики циклов:

( Цитируется по www.humanities.edu.ru/db/msg/49656 , но ссылка в 2023 уже не работала :()

1й
“I. Первый период историометрического цикла (период минимальной возбудимости).
Характерные черты этого периода следующие: разрозненность масс, индифферентизм масс к вопросам политическим и военным, миролюбивое настроение масс, уступчивость, терпимость и т. д.
Появление этих психологических признаков у исторически действующих масс человечества в первый период цикла сопровождается, обычно, отсутствием желания какой бы то ни было борьбы за идею или право, а потому влечет за собой легкую капитуляцию, сдачу в плен, бросание оружия, бегство с поля битвы и пр.
Такое поведение отдельных индивидов или целых групп принуждает правящие сферы государства к соответствующим мероприятиям: заключению с врагом ряда перемирий и, наконец, мира; капитуляции на тяжких условиях, открытию дипломатических сношений, объявлению нейтралитета, затем к роспуску войск и т.д. В мемуарах современников и в исторических исследованиях этот период отмечается общим миролюбивым настроением, нежеланием вступать в какие-либо споры, концом военных действий и торжеством принципа невмешательства во многих областях международной и национальной военно-политической жизни. Эти факты историки пытаются объяснить истощением нравственных и физических сил, психическою усталостью после пережитых волнений, разладом государственного единства, прекращением влияния ранее объединяющей причины, небоеспособностью, падением или уходом вождей, потерявших доверие масс и власть над ними и т.д.
Устремления человечества в других сферах деятельности также видоизменятся: поток общественной жизни, попадая в русло успокоения и мира, получает возможность приложить свой тихий ход к достижению иных целей, к решению иных проблем. Здесь берет начало духовная деятельность человека, создаются культурные ценности, чистое искусство и наука ставятся в край угла общественной жизни, сменяя собою бурную накипь недавних дней и обесценивая своими достижениями всё созданное наспех и непрочно. В период минимума человечество стремится к успокоению, отдыхает от тревог предшествовавших лет и набирает физические силы для неотвратимо приближающейся новой эпохи треволнений.
Исследование исторических событий, имевших место в 1-периоде, позволили установить ряд фактов, согласно которым период минимальной возбудимости способствует:
1) заключению мирных договоров;
2) завоевательным экспедициям не массового характера;
3) капитуляции;
4) оккупации;
5) максимальному сокращению парламентаризма;
6) усилению единовластия или правлению немногих.
II. Второй период историометрического циила (период нарастания возбудимости).
Психологическая и историческая сложность этого периода потребовали весьма обширных изысканий, в результате которых нами было собрано значительное количество относящегося к данному периоду материала. Здесь мы принуждены будем ограничиться лишь общим схематическим замечанием.
Уже начало этого периода в исторических сочинениях характеризуется значительно большим подъемом возбуждения масс, чем в период предшествовавший. Единения масс еще нет; только мало-помалу начинают вновь организовываться распавшиеся к периоду минимальной возбудимости партии и группы, намечаются вожди, определяются программы. Сила внушения снова проявляется на массах: государственные деятели, полководцы, ораторы, пресса восстанавливают свое значение. Вопросы, политические и военные, начинают показываться из-за горизонта общественной жизни и постепенно обостряются.
Тенденция к персеверации однородных мыслей замечается повсюду, заполняя собою умственную деятельность масс. Помимо воли индивидов, сосредоточение на однородных военных или политических темах, при наличии, конечно, к тому располагающих причин, постепенно возрастает; идеи, обращающиеся в массах, начинают доминировать.
Еще в разрешении важных государственных вопросов замечаются колебания и нерешительность, еще выводы не созрели окончательно, но уже могут греметь приготовления к войне, международное положение осложняется. Однако еще не решаются выступать в открытую борьбу или объявлять войну: еще медлят, ожидая подходящего момента и предчувствуя его походу посте пенного нарастания общего возбуждения масс. Действительно, вскоре, через год, два, а иногда и меньше, берет вверх единодушное требование масс, направленное на решение тех или иных вопросов. Теперь даже лица, стоящие вдали от военных или политических дел, бывают принуждены присоединить себя к той или иной политической или военной группе.
В конце второго периода, который постепенно может принять бурный характер и обнаружить нетерпение и нервность народных масс, мы замечаем одно из самых важных явлений военно-политической жизни сообществ, а именно: стремление к соединению различных народностей, составляющих данное сообщество, в целях защиты или нападения, и слияние различных политических группировок для противодействия другим политическим группировкам.
Значение этого периода заключается в том, что он полагает основу дальнейшему развитию исторических событий на протяжении данного цикла в данном человеческом сообществе и, отчасти, даже предрешает их ход в период максимальной возбудимости. Рассматриваемый период не всегда и не во всех человеческих сообществах занимает одинаковый промежуток времени; длительность или краткость его определяются состоянием солнцедеятельности – с одной стороны и многообразием политико-экономических и пр. факторов – с другой. Кроме того, данный период принимает, в зависимости от тех же причин, различные формы проявления.
В течение второго периода следует различать три главных фазы в порядке постепенного их развития:
1) возникновение в массах идей;
2) группировка идей, и
3) выявление одной основной идеи в массах данного человеческого сообщества к начальному моменту III периода.
1) Возникновение основных идей во время первой фазы периода нарастания возбудимости находится в прямой зависимости от внутренних государственных политике экономических и международных военно-политических факторов, имеющих в этом случае равноценное значение: экономического состояния государства, степени организованности и устойчивости власти и государственного аппарата, международного положения – угрозы войны, блокады, оккупации и пр., а равно и от различных настроений и идей, блуждающих в больших массах. Если в данный момент в данном сообществе нет никаких факторов недовольства существующим строем или порядком вещей, вышеуказанные явления могут не возникнуть, чем будет обусловлено более или менее спокойное течение историометрического цикла. Однако, все же нет никаких гарантий, что в дальнейшем развитии цикла не возникнут резкие осложнения; действительно, почти всегда, даже при манимальном наличии возбуждающих причин, последующий период может ознаменоваться какими-либо частными событиями с местным участием масс.
2) Носители возникших таким образом идей могут послужить психическим центром образования отдельных групп, объединенных одною основною идеею. Этот процесс протекает в соответствии с классовым сознанием, степенью материального обеспечения и личными качествами каждого отдельного индивида. Образовавшиеся таким путем группы могут выдвинуть из своей среды нового руководителя, чтобы подчинить свое психическое неравновесие определенному психическому центру, где суммируются привходящие идеи, преобразуясь в однообразные директивы и создавая определенные формулы действия организовавшейся группе.
3) Третья фаза развивается из второй и состоит:
a) в выявлении одной верховной идеи, поглощающей многие групповые идеи;
b) объединении целого ряда отдельных групп вокруг верховного психического центра, подчиняющего массу, и 
c) массовом сосредоточении на одной идее.
Все три фазы второго периода развиваются иногда вполне механически, без организующего участия действующих индивидов, чем подготовляются совершенно неожиданные эффекты массового единства к приближающемуся началу III периода историометрического цикла – периоду максимальной возбудимости. Таким образом, назревает необходимость разрешения в первую очередь первого основного вопроса, волнующего массы в человеческом сообществе.
III. Третий период историометрического цикла (период максимальной возбудимости).
Это главный этап развития каждого цикла, разрешающий всемирно- исторические проблемы человечества и основополагающий новые исторические эпохи. Он побуждает человечество к величайшим безумствам и величайшим благодеяниям: он воплощает идеи в жизнь путем пролития крови и лязга железа. Если бы мы пожелали дать сравнительно-историческую характеристику этого периода, нам пришлось бы повторить главнейшие события всемирной истории: все они, как показали произведенные сопоставления деятельности Солнца и человека, происходили в эпохи напряжения активности первого. В этом периоде имели место величайшие революции и величайшие столкновения народов, начинавшие новые эры в жизни человечества и оправдывавшие этим страшную формулу Гераклита Темного: “Polemos panton esti pater kai basileus” – война отец и царь всего. Параллелизм деятельности двух удаленных одно от другого веществ – солнечной и мозговой материи – с особенною яркостью и наглядностью проявляется, именно, в течение данного периода.
Здесь мы не можем останавливаться на рассмотрении значительного количества материалов, собранных при исследовании периода максимальной возбудимости. В “Основах Историометрии” этому вопросу уделяется не одна страница. Здесь мы укажем лишь на те главные факторы, наличие которых в массах обусловливает собою возникновение и развитие решающих событий в человеческих сообществах:
1. Возбуждающее действие на массы народных вождей, полководцев, и т.д.;
2. Возбуждающее действие настроений и идей, обращающихся в массах;
3. Быстрота возбудимости от единства психического центра;
4. Размер территориального обхвата массовым движением;
5. интеграция и индивидуализация масс.
Никогда влияние вождей, полководцев не достигает такой огромной силы, как в период максимального напряжения пятнообразовательной деятельности Солнца. В этот период иногда бывает достаточно одного вовремя сказанного слова или одного жеста, чтобы двинуть целые армии и народные массы. Одно мановение вождя увлекает под знамена разнородные национальности, входящие в состав государства, противоречащие партии, составляющие сообщество. В эту эпоху слово вождя – крылатое слово делает изумительное дело: его слушают, ему повинуются, а, между тем, целые потоки увещеваний, раздававшиеся в период минимума на каждом шагу, не могли привести к желанному результату. Теперь даже имя вождя, произнесенное вслух, вызывает могучий подъем воодушевления. Массы идут за вождем слепо, не рассуждая, увлеченные омутом острого возбуждениями экстаза.
Сила влияния вождей механически выдвигает одаренных личностей над массами, не считаясь с традиционными нормами и установившимися законами. И вот, на верхах массовых движений мы видим величайших военных и политических гениев, каких только знавало человечество, духовных вождей, поборников свободы, основателей различных человеческих ассоциаций. Все они, пробившись сквозь толщу народов, как яркие воплощения устремлений масс данного момента, уже возглавляют их и при их помощи кладут начала новым человеческим образованиям, новым формам социальной жизни, новым видам духовных исканий. Подобные выдвижения, как показывает специальное исследование всеобщей истории, могут совершаться лишь в случае единения масс, а последнее наблюдается исключительно в эпохи и моменты усиленной деятельности Солнца.
Не менее важное значение имеют идеи, обращающиеся в массах к периоду максимальной возбудимости. В этом случае влияние изустной агитации, а также прессы может приобрести решающее значение на исход того или иного политического или военного движения.
Период максимальной возбудимости, по справедливости, может быть назван периодом выявления лица народных масс и звучанием голоса народа. Историки становятся в тупик перед фактами, указывающими на то, что идеи, о которых не смели говорить год два тому назад, теперь высказывались открыто и смело, массы становились нетерпеливее, беспокойнее, возбужденнее; они начинали возвышать голос, требовать и вооружаться. Демонстрации делались злобнее и неприязненнее, народные собрания не протекали мирно: массы властно требовали с мечом в руке признания своих решений; порывы более не сдерживались и, немедля подхваченные массами, вели к ниспровержению всего того, что волновало и тревожило умы. Единичные капризы и выходки тотчас становились законом, и каре предавался всякий, кто пытался противоречить им; населением овладевала глубокая ненависть к своим врагам, которые предавались истреблению, будучи парализованы каким-то дивным волшебством.
В период максимальной возбудимости иногда бывает достаточно малейшего повода, чтобы массы воспламенились, подняли восстание или двинулись на войну. Даже один слух, пущенный в обращение массам, может повлечь всеобщее волнение и мятеж. То, что в период минимума вызывает обычно спокойное обсуждение, в рассматриваемое время возбуждает массы и влечет восстания, войны, кровавые эпизоды. Массы жаждут движения, войска сдерживаются с трудом, солдаты склонны к мятежу, народ – к анархии. Словом, возбуждение возрастает необычайно и человеческий организм как бы требует разряда. Это объясняется тем, что совокупность указанных .причин вызывает резкое изменение нервно-психического тонуса масс, повышая их нервно- психическую реакцию на внешние раздражения. Индивиды оказываются не в состоянии подавить своей повышенной рефлекторной возбудимости, обнаруживая очень значительные реакции даже на слабые и ничтожные раздражения.
Записки современников свидетельствуют о поразительной быстроте распространения народных восстаний и массовых движений вообще, имевших место в период максимальной возбудимости. Вот, например, несколько описаний скорости распространения восстаний, почерпнутые из разных источников: восстание охватило страну с необычайною быстротою; в несколько дней были подняты на ноги огромные области; к восставшим присоединялось все население, как по мановению магического жезла; мятеж распространился по государству с быстротой урагана; восстание вспыхнуло почти одновременно в разных частях страны, привлекая под свои знамена огромные толпы народа; гул восстания со скоростью громового удара прокатился над всей страной; пламя международной войны охватило огромные пространства и все народонаселение – от мала до велика приняло участие в восстании. Недаром еще Тит Ливии назвал социальные конфликты “заразительным мором”.
Помимо быстроты распространения массовых движений, следует отметить так же и значительность территориального обхвата. Действительно, восстание, начавшееся где-либо в одном государстве, может, при наличии известных условий, проникнуть и в соседние страны. История знает примеры, когда войны, восстания и другие массовые движения, в небольшой промежуток времени, охватывали огромные пространства – Земли многих народов и даже целые континенты .
Основою вышеизложенного является единодушие масс, которое особенно отчетливо обрисовывается в этот период при разрешении каких-либо военных или политических вопросов. Теперь, по одному зову вождя, могут собраться под боевые знамена десятки, сотни тысяч людей, воодушевленных одною мыслью, одним желанием. На месте вражды воцаряется единодушие и общая мысль воспламеняет умы. Это единодушие в период максимального возбуждения способно на чудеса; даже недавние враги и те могут сделаться друзьями, чтобы противостоять вместе сильнейшей и грозной опасности или чтобы решить общий и важный для всех вопрос. В такие моменты отчасти стушевывается национальность, партийность, социальное положение; частные распри затихают и все, кто должен, спешить указанным сборным пунктам. Словом, во имя каких-либо военных предприятий, походов, восстаний и пр. в стране устанавливается полное согласие и мир между противоречивыми и ранее враждовавшими элементами государства. В такие моменты вся страна, как один человек, готова преследовать намеченную цель. Это сознание единства полной солидарности в массах уничтожает все споры и пререкания. Психическое заражение или взаимовнушение достигает своей наивысшей точки, и массы превращаются в собирательную личность, коллектив индивидуализируется.
Это влечет за собою различные явления, свойственные всякой борьбе, и массовые движения обычно претерпевают аномальные уклонения. Иногда разгар борьбы вскрывает всю обширную область человеческого безумия, неуравновешенности и страсти. Стихийные насилия, ожесточение, остервенение, эпилептическое исступление, жажда мщения, эпидемии убийств, паник, погромов, опустошительных набегов, отчаянных битв, массовых истреблении, кровавых бань, а также мятежи, бунтарства, сопряженные с проявлением фанатизма и героизма, достигают своего апогея. Массы и толпы могут ликовать при виде самых ужасных насилий, зверств, убийств. Ими изобретаются мучительнейшие казни. Безумие воплощается в жизнь. То, что считалось невозможным и диким в период минимальной возбудимости, в период максимума вполне может идти рука об руку с моралью и возвышенностью преследуемых идеалов. Перед этими порывами и проявлениями как масс, так и отдельных индивидов, вследствие необычайного состояния психического возбуждения, должны заглохнуть чувства опасности, самосохранения, даже инстинкт.
Таким образом, подготовляется почва для решения вопросов всемирно-исторического характера – та почва, на которой воздвигаются системы человеческих сообществ. Здесь происходят события, едва ли имеющие равных себе в прочих периодах историометрического цикла. Мы констатируем факт, что величайшие революции, войны и прочие массовые движения, созидавшие системы государств, полагавшие начало поворотным пунктам истории и колебавшие жизнь человечества на территориях целых материков, стремятся совпадать с эпохою максимального напряжения солнцедеятельности и развить наивысшую интенсивность в моменты его наивысших напряжений.
Исследование исторических событий, имевших место в III периоде, позволило установить ряд фактов, согласно которым период максимальной возбудимости способствует:
1) объединению масс;
2) выдвижению вождей, полководцев, государственных деятелей;
3) торжеству идей, поддержанных массами;
4) максимальному развитию парламентаризма;
5) демократическим и социальным реформам;
6) народовластию, и ограничению единовластия;
7) восстаниям и смутам, бунтам, мятежам, революциям;
8) войнам, походам, экспедициям;
9) эмиграциям, переселениям, гонениям и др. вспышкам массовой деятельности человека.”

***

“IV. Четвертый период историометрического цикла (период падения возбудимости).
Период падения возбудимости в историко-психологическом отношении не менее интересен, чем предшествовавшие ему периоды. Он может также изобиловать крупными событиями, но, обычно, в этом периоде лишь завершаются те из них, которые возникли далее.
Период падения возбудимости является как бы отголоском предшествовавшего ему бурного периода борьбы, волнений, высшая степень напряженности которых уже миновала, и чувствуется общая потребность в успокоении и мире. Если идет война – жар ее мало по малу угасает, наблюдается вялость в военных действиях, темп их замедляется.
Теперь впервые начинает ощущаться пресыщение войною, грабежом, кровью. Соблюдение военных обязательств, договоров перестает быть необходимым; союзные страны не дают боевой поддержки; сепаратизм начинает появляться все чаще и чаще; военные союзы распадаются.
Ещё продолжающиеся передвижения войск походят на судороги умирающего, и толпы воинов с тем же нетерпением жаждут мира, как недавно жаждали войны. В это время движение вражеских войск, если последние еще достаточно дисциплинированы, не встречает серьезного сопротивления. Между тем, так недавно вся страна встречала появление врагов огнем и мечем. Постепенно армии превращаются в непослушное стадо и быстро редеют; солдаты разбегаются толпами, стремясь домой, a общее воинственное настроение в массах сменяется миролюбивым.
Вожди, полководцы, ораторы теряют те силы, которые в предшествовавший период сковывали массы и принуждали их к повиновению. Массы уже с трудом подчиняются внушению.
Вновь возникшие войны или восстания не разгораются, а быстро утихают, заканчивать миром на снисходительных условиях. Если годом или двумя ранее и можно было бы поднять восстание теперь это не удается и все попытки ни к чему не приведут. Историки часто удивляются тому факту, что элементы противодействия не собираются воедино, как это имело место в жизни страны так недавно, не возмущаются, не поднимаются одновременно во многих местах, а, наоборот, медлят, не решаются, действуя своею медлительностью разлагающим образом на все военные или политические союзы.
Это отсутствие единодушия в четвертом периоде историометрического цикла может быть названо подводным камнем, о который рискует разбиться всякое вновь-начатое восстание, всякая массовая деятельность, ибо сосредоточенное действие, вследствие уменьшения и расслабления связующих сил, становится уже невозможным. Затеянные походы или военные экспедиции подготовляются без воодушевления, даже с явным несочувствием. Восторженное настроение масс в пользу реформ, народного представительства, войн, восстаний и пр. ослабевает, сменяясь полным равнодушием. Действительно, все высказывают склонность к примирению, начинаются толки о мире. Эти толки слышатся в странах самых воинственных.
Понижение степени единодушного общения масс вызывает споры и разлад в коллективах, союзах, государствах. Последнее обстоятельство делает все человеческие группировки небоеспособными и нерешительными.
Вышесказанное в своей сложной совокупности приводит к отказу от недавних притязаний, и требования, которые ранее отстаивались с пеною у рта, сокращаются до минимума.
Наконец, общий упадок сменяется таким психо-физическим состоянием, которое может быть названо энервацией. Народные собрания и представительства разгоняются без протеста, восстания подавляются с легкостью, войны не разгораются, и мирные переговоры механически вызываются депрессивным состоянием масс, чему зачастую способствует физическое истощение и усталость.
Такова в кратких чертах морфологическая тождественность всех исторических циклов – “универсальные” смены поведения действующих масс человечества в течение каждого историометрического цикла.”

Ситуация на май 2011г:

Всем привет из украинского Харькова от Анатолия Лазаренко и Дерева Воли. Сегодня я вам предлагаю перевод ролика с канала “Illustrate to Educate”, что предлагаю считать “Учимся с рисунками”, ссылку на англоязычный оригинал вы можете найти в описании под этим видео. Мне этот канал понравился краткостью, сбалансированностью и хорошими иллюстрациями. Если вам тоже – комментируйте, я поищу у них еще что-то интересное. Что касается переформатирования послевоенной Украины, на мой взгляд, либертарианство необходимо, но недостаточно. Нужно разработать моральную и культурную базу для кибер-свободного общества, которое бы держало государство в строгом ошейнике и могло бы противостоять популистским брехунам олигархических нанимателей, уже тридцать лет грабящих нашу страну.

Итак, это мой перевод “Учимся с рисунками”, подписывайтесь и жмите звонок, будет больше видео на интересные темы. В этом мы рассмотрим простое объяснение либертарианства, а также аргументы за и против него. Либертарианство – это политическая философия, выступающая за минимальное вмешательство правительства в жизнь людей и экономику, оно основывается на убеждении, что люди имеют право пользоваться автономией и свободой выбора до тех пор, пока они не наносят вред другим. Это часто называют принципом ненасилия, он является центральным для либертарианства.

Либертарианцы верят в защиту прав личности и важность прав собственности, они утверждают, что люди должны быть свободны принимать собственные решения о том, как жить своей жизнью, и что правительство не должно лезть в регулирование личного поведения. Это включает употребление наркотиков и аборты среди многоего другого.

С точки зрения экономической политики либертарианцы поддерживают свободный рынок и отмену государственного регулирования и субсидий, они утверждают, что свободная рыночная экономика, в которой цены определяются спросом и предложением, является наиболее эффективной и справедливой системой. Они также считают, что государственное вмешательство в экономику, например, через налоги и регулирование, препятствует экономическому росту и процветанию. Либертарианцы также считают, что роль правительства должна быть ограничена защитой людей и их имущества от ущерба, в частности, путем предоставления правовой системы и армии для обороны. Они отвергают идею о центральной роли правительства в перераспределении богатства, предоставлении социальных услуг или управлении экономикой. Когда речь идет о плюсах и минусах либертарианства, поддерживающие его говорят, что оно обеспечивает личную свободу и автономию.

Либертарианцы верят, что люди должны иметь возможность делать собственный выбор и принимать решения без вмешательства со стороны правительства, они утверждают, что это способствует личной ответственности и самообеспечению, затем они указывают на уменьшение правительства с ограниченными полномочиями, что, по их мнению, приведет к большей экономической свободе и эффективности. В-третьих, либертарианцы считают, что свободные рынки, на которых цены определяются спросом и предложением, ведут к большему экономическому росту и процветанию, они утверждают, что государственное вмешательство в экономику, например через налоги и регулирование, препятствует экономическому росту. Те, кто поддерживает либертарианство, считают, что защита права собственности важна для защиты индивидуальной свободы, и что правительство не должно иметь возможность конфисковать частную собственность без справедливой компенсации.

Противники либертарианства утверждают, что такая политика содействия свободным рынкам и ограниченное вмешательство правительства, может привести к большему неравенству в доходах и богатстве. Они указывают на отсутствие сети социальной защиты, потому что либертарианцы считают, что правительство не должно играть роль в предоставлении социальных услуг или перераспределении богатства. Противники либертарианства считают, что отсутствие поддержки нуждающихся может усилить бедность. Также они отмечают, что ограничение вмешательства правительства в экономику может привести к негативным побочным эффектам, таким как экологические беды и кризисы. Они считают, что ограниченное вмешательство в такие вопросы, как здравоохранение и образование может привести к отсутствию доступа к базовым потребностям для определенных лиц и общин. Имейте в виду, что существуют разные вариации либертарианства и некоторые критические замечания могут не относиться ко всем вариациям. Что вы думаете о либертарианстве, не стесняйтесь оставить комментарии ниже, если вам понравилось это видео, обязательно подпишитесь на “Учимся с рисунками”, чтобы поддержать простые и объективные видео на важные темы

Спасибо за время и внимание, смотрите также мои 3Д видео на канале @ixyt, до встречи в эфире.

Всім привіт із українського Харкова, пропоную приділити 5 хвилин профсюзам як прикладу посередницької структури, яка майже ніде (крім державного сектору) не змогла довести корисність свого існування комусь, окрім себе. На відміну від бірж, наприклад, які з’явилися, прижилися і вдосконалюються під дією того самого закону еволюційного тиску, що змушує розвиватися відкриті системи. Ми самі – результат його дії, тому так само намагаємося будь-як вбудуватися в харчові ланцюжки навколишнього світу в пошуках безпеки та зручності. Хто не чув про цей закон, перегляньте перший ролик мого каналу, якщо цікаво. А поки що – послухаємо професора Соуелла.

Найбільший міф про профспілки полягає в тому, що вони створені для працівників. Профспілки для профспілок, так само як корпорації для корпорацій, а політики для політиків. Ніщо так не демонструє повний цинізм профспілок і політиків, як так званий «Закон про вільний вибір працівників», який адміністрація Обами намагалася проштовхнути через Конгрес. Вільний вибір робітників щодо вступу до профспілки чи ні — це саме те, що це законодавство знищить.
Робітники вже мають вільний вибір на таємних виборах, які проводяться відповідно до існуючих законів. Оскільки все більше працівників у приватному секторі голосували за те, щоб профспілки не представляли їх, відповіддю профспілок було скасування таємного голосування. Відповідно до «Закону про вільний вибір …» профспілкам не потрібно було б перемагати на таємних виборах, щоб представляти працівників. Натомість представники профспілок могли просто збирати підписи працівників, доки вони не отримають більшість. Чому всюди у нас насамперед таємне голосування ? Щоб запобігти залякуванням і дозволити людям голосувати, як вони хочуть, без страху помсти. Це важливе право, яке профспілки хочуть забрати у працівників. Дії профспілкових натовпів у Вісконсіні, Огайо та інших місцях дають нам безкоштовну домашню демонстрацію того, як мало вони поважають права незгодних, і наскільки вони спираються на переслідування та погрози, щоб отримати те, що хочуть.

Щоб назвати обхід таємного голосування «Законом про вільний вибір///», потрібна нахабність світового рівня. Для профспілок працівники – сировина для створення профспілкової влади, так само, як залізна руда є сировиною, для U.S. Steel, а боксити — для Американської алюмінієвої компанії. Найфундаментальнішим фактом про профспілjк є те, що вони не створюють жодної цінності. Це одна із зростаючої кількості установ, які спеціалізуються на виведенні багатства, створеного іншими, незалежно від того, чи є ці інші компаніями чи платниками податків. Існують обмеження щодо того, як довго профспілки можуть викачувати гроші з бізнесу, не стикаючись із серйозними економічними наслідками. Найвідоміший профспілковий лідер, Джон Льюїс, голова шахтарської спілки з 1920 по 1960 рік, забезпечив підвищення зароплати та робочих пільг для шахтарів, яке значно перевищує те, що вони могли отримати від вільного ринку, заснованого на пропозиціі та попиті.

Але безкоштовного обіду не буває. Економіст із Чиказького університету назвав Джона Льюїса «найкращим у світі продавцем нафти». Його страйки, які переривали постачання вугілля, а також пов’язане з цим підвищення зарплати, що підняло ціну на нього, змусили багатьох осіб і підприємства перейти від використання вугілля до використання нафти. Це призвело до скорочення зайнятості вугільних шахтарів. Вищі ставки зарплати також змусили вугільні компанії замінити багатьох шахтарів машинами. Кінцевим результатом стало величезне скорочення зайнятості у вугільній промисловості, залишивши багато шахтарських міст фактично містами-привидами у 1960-ті роки. Безкоштовного обіду не буває.

Подібні речі відбулися в об’єднаній профспілці сталеварив та в об’єднаній профспілці автомобільної промисловості. У свій час U.S. Steel була найбільшим виробником сталі у світі, а General Motors — найбільшим виробником автомобілів. Але вже ні. Їхні профспілки були на вершині свого розквіту, але вони також відкрили, що безкоштовного обіду не бува, оскільки їхні члени втратили роботу сотнями тисяч. Робітники також дізналися, що безкоштовного обіду не бува, тому протягом багатьох років вони все частіше голосували проти того, щоб профспілки їх представляли на таємних виборах. Одна група працівників, однак, залишилася в основному несприйнятливою до цього.

Це державні працівники, представлені профспілками державного сектору. Хоча нафта може замінити вугілля, у той час як U.S. Steel опустилася з першого місця у світі na десятe, а Toyota може замінити General Motors як провідного світового автовиробника, уряд є монополією. Ніхто, не замінить федеральну чи штатну бюрократію, скільки б грошей профспілки не витягували з платників податків. Ось чому державні профспілки продовжують процвітати, тоді як профспілки приватного сектору занепадають. Безкоштовний обід забезпечують платники податків/ Дякую за перегляд, дивіться також мій 3Д канал www.youtube.com/@ixyt, до зустрічі в ефірі! 🙂

Усім привіт з українського Харкова від Анатолія Лазаренка. У цьому уривку Соуел не торкнувся важливого нюансу: еволюція і прогрес взагалі рухаються саме відмінностями і пререпадами (градієнтами по-науковому), примусове ж зрівняння стирає їхні орієнтири і веде до застою та розкладання. Подробиці можна побачити в першому ролику мого каналу www.youtube.com/@anatolii.lazarenko , посилання в описі.
За зрівняння борються ті, хто сподівається взяти участь у процесі розподілу або ті, хто не вірить, що зможе заробити більше середнього. І розмитість “теплих” слів і понять допомагає першим обманювати других.
Послухаймо Соуела. 1-20

Філософ сімнадцятого століття Томас Гоббс сказав, що слова – це прилавок мудрих людей, але гроші для дурнів. Сьогодні це так само болісно вірно, як і чотири століття тому. Використання слів як засобу передачі власно сенсу дуже відрізняється від сприйняття слів буквально настільки, що вже слова використовують вас і заплутують. Візьмемо просту фразу «контроль оренди». Якщо ви сприймете ці слова буквально — ніби це гроші в банку, — виходить повне спотворення реальності. Нью-Йорк — місто з найстарішим і найсуворішим у країні законом про контроль орендної плати. На другому місці Сан-Франциско. Але якщо ви подивитеся на міста з найвищою середньою орендною платою, Нью-Йорк є першим, а Сан-Франциско – другим. Очевидно, закони про «контроль оренди» не контролюють оренду.

Якщо ви перевірите факти, замість того, щоб покладатися на слова, ви виявите, що  закони про «контроль над зброєю» не контролюють зброю, «стимулюючі» витрати уряду не стимулюють економіку, і що політика «співчуття» призводить до жорстоких результатів,як от знищення чорних родин. Чи знаєте ви, скільки мільйонів людей загинуло у війні, «щоб зробити світ безпечним для демократії» — війні, яка призвела до заміни автократичних династій на тоталітарні диктатури, які вбили набагато більше власного народу, ніж династії? Теплі, нечіткі слова та фрази мають величезну перевагу в політиці.

Ніхто не мав такого тривалого політичного успіху, як «соціальна справедливість». Ідею неможливо спростувати, оскільки вона не має конкретного значення. Боротися з нею було б як намагатися пробити туман. Не дивно, що «соціальна справедливість» користується таким політичним успіхом більше століття — і він зростає. Хоча цей термін не має чіткого значення, він має емоційно сильні конотації. Є сильне відчуття, що це просто неправильно, що це несправедливо, що одні люди живуть набагато краще, ніж інші. Вирівнювання, навіть якщо цей термін використовується в поліграфії та столярній справі, означає узгодження одного з іншим. Але де рівень, до якого, на нашу думку, мають бути приведені доходи чи інші виплати?

Людина, яка провела роки в школі, вередуючи, знущаючись чи сварячись — розтринькуючи десятки тисяч доларів, які платники податків витратили на її освіту — має прийти до того, що її дохід зрівняється з доходом особи, яка витратила ті самі роки навчання, щоб отримати знання та навички, що згодом стануть цінними для неї самої та суспільства в цілому? Деякі прихильники «соціальної справедливості» стверджують, що принципово несправедливим є те, що одна людина народжується в обставинах, які роблять життєві шанси цієї людини кардинально відмінними від шансів інших — не з вини одних і не через заслуги інших.

Можливо, людина, яка змарнувала освітні можливості та розвинула саморуйнівну поведінку, стала б іншою, якби народилася в іншому домі чи іншій громаді. Це, звісно, було б справедливіше. Але зараз ми більше не говоримо про «соціальну» справедливість,  якщо ми не віримо, що суспільство винне в тому, що різні сім’ї та громади мають різні цінності та пріоритети, і що суспільство може «вирішити» цю «проблему». Ні бідність, ні погана освіта не можуть пояснити такі відмінності.

Є люди, яких виховували бідні та малоосвічені батьки, що змушували своїх дітей здобувати освіту, якої самі батьки ніколи не мали. Без цього багато людей і груп не були б там, де вони є сьогодні. Усілякі випадкові зустрічі — з конкретними людьми, інформацією чи обставинами — означили поворотні моменти в житті багатьох людей — чи то до досягнення, чи до краху. Жодна з цих речей не є або не може бути рівною для всіх. Якщо це несправедливість, то це не «соціальна» несправедливість, тому що це поза владою суспільства. Ви можете говорити або діяти так, ніби суспільство і всезнаюче, і всемогутнє. Але робити це означало б дозволити словам стати тим, що Томас Гоббс назвав «грошима дурнів».
Дякую за перегляд, дивіться також мій 3Д канал youtube.com/@ixyt, до зустрічі в ефірі!

Русскоязычный текст видео (субтитры “одним куском” 🙂 :

Наличие эволюции (развития и совершенствования) живого признано даже церковниками. Считать эволюцию цепью случайностей, пусть и отфильтрованных естественным отбором, просто непродуктивно. В основе жизненных процессов лежат физика и химия, они же и должны определять направление и условия эволюции. В первом же ролике этого канала (ссылка внизу, в описании) я сформулировал гипотезу и рассмотрел схему эксперимента для ее проверки. В частности, я показал, что библейское описание бога-творца вполне может считаться “нулевым” приближением этого закона “эволюционного давления”, заставляющего достаточно большие открытые системы разнообразного состава развиваться и самоусложняться в процессе адаптации к окружающей среде. Проще и короче говоря: открытость+свобода+ разнообразие=развитие.
За тридцать лет поисков аргументов против гипотезы “библейский Бог – это физический закон, толкающий открытые системы к развитию и распространению”, я обнаружил только два. Первый – невозможность создания без биологии наследственного кода, подобного имеющемуся в ДНК (см. ссылку на 10М приз в описании) и второй – якобы невозможность появления морали без бога или аналогичной духовной сущности.
Первый, вероятно, можно будет опровергнуть, проведя соответствующие эксперименты (кстати, в описании есть ссылка на мой патреон, где можно задонатить на его проведение:).
Все живые существа запрограммированы создателем-законом на поиск в окружающей среде не только питания, но и возможностей облегчить его добычу, найти себе помощников (симбиоз для разных видов и стайное/стадное поведение для одного вида) 2минуты неспеша, 1595с
Все эти 2 минуты вы могли видеть, как профессор Скиннер демонстрирует открытое им суеверное поведение голодного голубя. Оно состоит в том, что в попытках добыть корм собака, обезьяна или голубь запрограммированы считать свои действия перед удачей ее причиной. У голубя это могут быть разные повороты, движения крылом или удары клювом и прочее. Поощряя требуемое ему поведение (в данном случае это был полный поворот голубя против часовой стрелки), экспериментатор открывал кормушку (в этот момент включалась и лампа) при случайных поворотах голубя влево. Добившись 3 полных поворот подряд, он взялся “переучивать” голубя на обратное движение, расстроив того и возмутив – кому же понравится, когда старательно подобранный к кормушке “ключ” вдруг ломается! Ведь мы так же запрограммированы законом-создателем и на поиск удобной, непротиворечивой теории или картины мира, которая облегчила бы нам жизнь.
А вы обращали внимание на то, как футболисты, выходя на поле, крестятся, или целуют крестик, или на жесты некоторых бейсболистов перед подачей?.. А в диком племени кто-то пошустрей да понахальней соорудит себе бубен или кадило, да специально раскрашеную шкуру для надежности обеспечения предстоящей охоты, и придумает окружающим грехи для объяснения возможных неудач… Вот вам и религия, которая с появлением речи и письменности станет расти и развиваться по тем же законам, стараясь проникнуть везде и подчинить себе как можно больше ресурсов. И будет конкурировать с себе подобными у соседей, и больше всех преуспеет та, которая сможет лучше накормить и экипировать побольше бойцов с максимально точным и скорострельным оружием – это уже описано Хайеком в “пагубной самонадеянности”, ссылка в описании. 4-09
Взглянем на суть библейской морали, на 10 заповедей, из которых первые 4 сфокусированы на самом боге и привязывании человека именно к нему, а не к возможным конкурентам. Остальные 6 констатируют и защищают естественные права в стаде – на помощь старикам (почитай отца и мать), на жизнь (не убий), на добычу или, шире – собственность (не укради), на информацию (не ври) отсутствие провокаций конфликтов (не желай чужого). Ясно, что в 21 веке этого не хватает для ориентации в усложнившемся мире, нужен новый подход, но не отменяющий базовые права и свободы личности, а расширяющий и уточняющий их. Именно каждой личности, а не групп, какими бы шумными и бойкими не были вожаки или кукловоды этих групп. Люди же достаточно быстро переучатся на “эволюционную” мораль, ориентированную на адаптивное развитие и творческое создание новых структур, как этот голубь у Скиннера переучится на вращение по часовой стрелке.1-10
Дальше на фоне видеоряда о взаимопомощи животных (ссылка в описании) причем, обратите внимание – не всегда одного и того же вида, я приведу примеры, описанные биологами-бихевиористами, т.е. сфокусированными на поведении животных. Всем известно, что собаки метят свою территорию, и не надо быть бихевиористом, чтобы заметить – пришелец, даже будучи явно сильнее “местной” собачонки, часто предпочитает удалиться в ответ на ее предостерегающий лай и даже не пытается оспорить ее права на данную территорию. Что это, если не зародыш права собственности?
При знакомстве люди обычно априори считают друг друга честными, ибо подозрительность “с порога” явно не способствует продуктивным отношениям. А вот уж если человек вас вольно или невольно подведет – тогда уж ему придется долго заслуживать доверие. Вполне возможно, что такой алгоритм достался нам в наследство от обезьяноподобных предков. В книгах Франса де Вааля «Истоки морали. В поисках человеческого у приматов» и “Последнее объятие Мамы”(ссылки в описании), исследовавшего поведение обезьян как в естественных, так и в близких к ним, но позволяющим непрерывное наблюдение над достаточно большой и разнородной группой, есть масса интересных наблюдений.2-40
Оказывается, у приматов есть нечто вроде чувства справедливости, эмпатии, обиды, неприятия обмана, союзов взаимопомощи для продвижения в иерархии и прочие, пусть не настолько яркие, но вполне человеческие переживания. Было много случаев проявления заботы о старых или заболевших НЕ родственниках и не половых партнерах. Чем это вам не благотворительность и милосердие, которые просто улучшают общий комфорт стаи?
Для обезьян естественным является груминг – выбирание насекомых друг у друга на спине. Естественно, такая услуга должна быть взаимной и обычно осущетвляется между сблизившимися (“дружба!”:) особями. И случаи мошенничества или “забывчивости” приводят к скандалу и резкому охлаждению отношений, если не к драке и вражде.
Обезьяны могут не обращать внимания на разницу получаемого ими корма, но когда он выдается как поощрение “за выполненную работу” и вдруг оказывается разным, да еще и не один раз… Ей – виноград, а мне огурец?! – и полученный ломтик огурца летит на пол, а возмущенная обезьяна негодующе трясет свою клетку. Похожим образом на подобную заметную несправедливость реагировали и собаки. Отмечались и обратные случаи, когда обезьяна бросала виноград, когда другой за ту же “работу” выдавалась морковка.
Два взрослых самца примерно одного уровня в иерархии могут просто проигнорировать упавший между ними орех, чтобы не затевать чреватый дракой конфликт.
Жизнь в стае дает большие преимущества и делает выгодным для всех подбор и распределение в иерархии доминирования с возможно меньшими издержками для всех. То есть и здесь разнообразие играет важную роль: слишком разные по силам и темпераментам особи без лишних затрат энергии занимают свои места. И здесь мы видим “руку невероятности” из моего первого ролика: в сложной открытой системе закон эволюционного давления повышает вероятности комбинаций элементов, улучшающих эффективность системы. Для прояснения механизма действия этого закона в виде комбинаций биохимических циклов нам, конечно, предстоит провести уйму экспериментов, начиная с абиогенеза. “4-45
Наверняка найдутся талантливые философы, психологи или писатели, способные сформулировать и продвинуть более подходящие 21 веку правила морали. Какими они могут быть? “Ответственная свобода каждого – главное достояние всех”? “Ищи, где ты нужнее всего”? “Любящие дети – лучшая пенсия”? “Не стесняйся предложить помощь”? “Чужое не сделает тебя счастливее”? Поделитесь своими идеями в комментариях!

Русскоязычная версия текста видео https://youtu.be/syNfVtRAIJE

Всем привет из Харькова, предлагаю посмотреть, как профессор Соуэл разоблачает мнипуляцию сознанием публики подменой понятий в средствах массовой информации. Обратите внимание, что тот же трюк используется, когда вместо защиты прав каждого конкретного человека начинают говорить о правах групп – бедных, черных, ЛГБТ с целью подачками привить им беспомощность и превратить эти группы в сторонников леваков и прочих популистов.
Еще от себя замечу, что ни я, ни Соуэл не склоняем к запрету абортов. Хотя бы потому, что книжка Фрикономика доказалапрямую корреляцию снятия запрета в 70х с ничем больше не объяснимым обвалом уровня преступности в тех же штатах лет 15-20 спустя. Просто нежеланные и нелюбимые дети, становясь подростками расплачиваются с обществом за недальновидность последнего. Извините, я отвлекся. Послушаем Соуэла.

Некий профессор, обучающий студентов на логопедов, начинает с показа им развития различных органов речи. Когда он показывает классу ультразвуковую картину развития нёба у еще не родившегося ребенка, нередко у одной – двух женщин в классе бывают слезы на глазах или они потом говорят ему, что сделали аборт. и были очень взволнованы, увидев нерожденного ребенка. Слишком долго нам внушали, что аборт — это удаление неоформленного материала, что-то вроде операции по удалению аппендикса. Само выражение «нерожденный ребенок» почти исчезло из языка, заменившись более бескровным и антисептическим термином «плод». Многие ярые защитники, заявляющие о себе как о сторонниках выбора, не хотят, чтобы у женщин была возможность узнать, что именно они выбирают, прежде чем сделать аборт. Яростная оппозиция прекратила показ изображений процесса аборта — даже в школах или колледжах, где показывают фильмы с обнаженными взрослыеми в процессе половых актов. Также запрещены фотографии абортированных эмбрионов. Особенно ужасная процедура, известная как «частичный аборт», не может даже упоминаться в большинстве средств массовой информации, где она называется «аборт на поздних сроках» — еще один бескровный термин, который смещает акцент с того, что происходит, на то, когда это происходит.
При частичном аборте происходит следующее: ребенка, который слишком развился, чтобы умереть естественной смертью при извлечении из тела матери, преднамеренно убивают путем удушения его мозга. В процессе ребенок не полностью выходит из тела своей матери, потому что, если бы это было так, доктора обвинили бы в убийстве. Для этой процедуры, которая была осуждена Американской медицинской ассоциацией, нет никаких медицинских показаний. Есть только юридическая причина — уберечь доктора и мать от тюрьмы. Все это плавно прикрывается в СМИ, называнием таких действий «поздним абортом» и отсутствием уточнений, что происходит. Подобные трюки решительных уклонений и запутывания показывают, что «за выбор» на практике часто действительно означает за аборт. Знание — это первое, что отбрасывается.
Философские вопросы о том, когда начинается жизнь, могут занимать некоторых людей по обе стороны спора об абортах. Но грубые физические факты того, что происходит при различных видах абортов, превратили многих, включая врачей, из сторонников абортов в противников. Один врач, сделавший много абортов,не сделал ни одного после того, как увидел ультразвуковой фильм о реакции ребенка. Для большинства других медицинских процедур девизом является «информированное согласие». Но когда речь идет об аборте, прилагаются огромные усилия, чтобы «выбор» не стал слишком информированным. Политически и юридически проблема абортов слишком сложна, чтобы ее можно было легко решить. Мы пережили четверть века ожесточенных споров именно потому, что в 1973 году Верховный суд принял легкое решение по делу Роу против Уэйда. До этого разные штаты предпринимали усилия, чтобы сбалансировать веские опасения обеих сторон в вопросе абортов. Но судья Верховного суда Гарри Блэкмун ворвался туда, куда ангелы боятся ступить, с универсальным решением, приправленным вопиющей ложью о том, что оно основано на Конституции. Дело Роу против Уэйда не только не урегулировало ситуацию, но и привело к поляризации и эскалации конфликтов по всей стране, включая взрывы и убийства. Это развратило средства массовой информации, научные круги и другие источники, которые должны информировать нас, но вместо этого стали пристрастными органами политической корректности. Как бы то ни было, в конечном счете, эта очень напряженная проблема решена — а сегодня решения на горизонте нет — и, безусловно, честность должна быть частью этого решения. Политические фразы типа «право женщины делать со своим телом все, что она хочет» неприменимы к ситуациям, когда младенца убивают в тот самый момент, когда он перестает быть частью тела своей матери. Одним из немногих признаков надежды на какое-то окончательное решение является то, что большинство людей по обе стороны этого спора недовольны абортами. Женщины, которые проливают слезы при одном только виде нерожденного ребенка, могут быть политически не привержены ни одной из сторон, но их чувства могут быть частью того, что необходимо для объединения противоборствующих сторон.
Спасибо за просмотр, до встречи в єфире и на 3Д канале youtube.com/@ixyt

A sho u nas u Harkovi? 🙂

Shortcode
[ixyt-city-page id=490]

And what about Mannheim?

[ixyt-city-page id=491]