Всем привет из украинского Харькова, вы с Анатолием Лазаренко и прежде всего я хочу поблагодарить общественную организацию Магурка-Тринар из Верховины, подарившей (в моем лице) Дереву Воли этот замечательный микрофон Sennheiser. Теперь, надеюсь, мой звук не будут сравнивать со звучанием советской проводной радиоточки ( в Украине ласкательно называемой “брехунець”) и зрителям станет легче воспринимать инфу.
Сегодня я хотел поделиться интересным и сильным аргументом, отбивающим нашим северо-восточным соседям желание продвигать идею об “украинском диалекте” “великого и могучего” языка, о его будто бы у нас здесь “ополячивании” и так далее.
Он не очень прост, потому вот как он возник. В 1972 году первую половину сентября мы, первокурсники МФТИ провели “на картошке” под Серпуховом. На фото морковка, как было в следующем году, но это не принципиально, правда?;-) Заодно и знакомились – кто, откуда. И был у нас в группе москвич, по внешнему виду – рафинированный интеллигент, даже в колхоз приехал, кажется, в пиджачном костюме, Виць Ваааровский, как это у него звучало. Узнав, что я из украинской Балаклеи, он спросил как-то перед сном на всю палату пионерлагеря, где мы жили:
-Толик, а как по-украински будет
“Паду ли я стрелой пронзенный, иль мимо просвистит она”? Правда ли, что будет “Чи я впаду дрючком пропертый, чи мимо прошпандерит он? Гы-гы-гы”… Позже, когда он частенько брал у меня списать задание по физике или матану, в лингвистику его не тянуло. К тому же начался еще и английский, а Физтех, как известно, звали “инъяз с техническим уклоном”: две-три пары, кажется, на неделю. Группы по 5-7 человек, чтобы никто не ушел неопрошенным. И, в частности, модальные глаголы со всеми их оттенками – желательности, допустимости, обязательности и так далее.
Для украинца английская конструкция have to + глагол как обозначение необходимости соответствующего действия не вызывает никакого удивления: у нас глагол иметь с инфинитивом имеет тот же смысл долга, как видите, Гугл-транслейт не даст соврать: если я должен идти – ну, пойду, что поделаешь…:)
Кто-то из россиян в нашей группе возмутился таким “извращением”, ведь для россиян have to + глагол звучит абсолютным вывертом – попробуйте сказать россиянину “я имею идти или работать” – он совершенно ничего не поймет. И Google-транслейт тупо будет последовательно переводить каждое слово, смотрите, не пытаясь откопать здесь какой-то смысл.
Не надо быть большим лингвистом, чтобы заметить: базовые, старейшие глаголы – такие как быть, иметь, есть и некоторые другие почти во всех языках спрягаются неправильно просто потому, что появились, вероятно, до любой грамматики. То есть конструкция типа have to + инфинитив очень древняя и поэтому никак не может быть впихнута в локальный диалект никаким (даже собственным:) генштабом 🙂
Соответственно, когда я предложил Вите или кому-то еще, кто радостно загыгыкал “пропертому дрючку” объяснить этот парадокс “великого и могучего” – в ответ получил нечленораздельное бормотание. Тогда я еще не знал, что абсолютно та же история с немецким, испанским, французским… – у всех трех, как видите, глагол “иметь” + инфинитив глагола означает необходимость выполнения соответствующего действия. У французов “авуар” совсем уж непохожим на себя при спряжении становится, поэтому я его немного подробнее расписал. “Вы будете смеяться”, но и в польском, и в белорусском та же история.
Хотя чего смеяться, если и они европейцы, родом из Великого Княжества Литовского. В Европе же к собственности относились серьезно и бережно: землю надо пахать, скот – кормить, дом – строить и чинить. Это вам не Орда, где хан или царь в любой момент не только собственности – жизнь может лишить, и где долг один: не гневить его и бояр. Если до 1861 года 90% населения по существу не имело собственности, потому что само было чьей-то собственностью, откуда бы взяться в языке понятиям обязанностей, связанных с собственностью?
Короче говоря, простая и давняя конструкция (для примера в украинском хватит 7 букв – “я маю йти”:), которую мы легко увидели в полдюжине европейских языков, отсутствует в русском…
Вот бы еще найти логическое объяснение полной омонимичности русских глаголов “есть” в значении поедать и “есть” в значении быть чем-нибудь или где-то существовать. Это от систематического недоедания или как? Вот в белорусском первое – “єсьці” (принимать пищу), а “ёсць” – значит есть у меня. То есть, также, как и в украинском – существенно разные “”щось їсти” и “щось є”. К чему бы это? Кто знает – пишите в комментариях, пожалуйста. Спасибо за время и внимание, до встречи в эфире!